Интервью с Владимиром Гришиным.

(продолжение)

- Все газеты смешивали с грязью спартаковских болельщиков, но одна вдруг дала вам слово...

- «Спортивная Москва» в 76-м. Это было открытое письмо начальнику 135-го отделения милиции – того, что обслуживало «Лужники». Через это отделение за каждый матч «Спартака» болельщики десятками проходили. И вот активная часть кучи решила написать письмо: мол, никакие мы не хулиганы, а болельщики, которые просто хотят болеть немного по-другому, не так как было принято. Почему нам нельзя громко поддерживать команду? Почему выводят со стадиона? Но ведь было еще и обращение футболистов «Спартака» к болельщикам, которое опубликовали газеты. Конечно, игроков вынудили поставить подписи. Смысл все тот же: надо вести себя достойно и так далее. Хотя по сравнению с нынешними иными фанатами, мы вообще были паиньками.

- Помню, на стенах домов начали появляться красные огромные ромбы и надписи соответствующие...

- Футбол – футболом, но в промежутках люди тоже встречались и что-то придумывали. Где-то в середине 70-х в тусовке появился Рифат Сигбатулин, деятельный такой парень. Он запомнился еще тем, что с гармошкой на футбол ходил. Вот он разрабатывал планы грандиозные. Была операция «Акварели» - когда разрисовывали дома. Рифат у памятника Горькому перед Белорусским вокзалом собирал тусовку и раздавал задания, типа: «Ждановские, сколько вас?» «Столько-то». «Вы должны расписать за неделю столько-то домов надписями «Спартак – чемпион», и, условно, «Конюшня – дерьмо». Через неделю отчитаетесь». Такие же задания давал чертановским, бирюлевским и так далее... Поэтому все московские районы пестрели надписями во славу «Спартака».

- Ты то участвовал в этой операции?

- Я к тому времени уже был достаточно взрослый, этим занимались ребята помоложе. А кто постарше – уже проводили операции против армейских болельщиков. Перед матчами на Песчаной приезжали и рассредоточивались. Допустим Ждановская бригада – около «Полежаевской» дежурит, Каширская - у «Сокола»… У ЦСКовцев еще атрибутики не было, но мы их вычисляли. Сильно не били: кровь появилась и хватит! Это не сейчас… В том же 77-м меня менты таки однажды повязали. Шли пешком с приятелем в толпе после матча «Спартак» - «Нистру» от стадиона до Преображенки. Матч был очень интересный, 4:3 выиграли, впервые «Спартак» стал лидером. Приятель мой был динамовец и зарядил вдруг во всю глотку: «Раз, два, три, все легавые – козлы!» А я взял и продолжил: «Раз, два, три, четыре, пять, всех легавых – (…)» Тут подскакивают опера: скрутили, бросили в воронок и - в отделение. Сначала в камеру общую посадили - к мужикам, потом в отдельную как несовершеннолетнего. Может, и отпустили бы, но я «горбатого» наплел, типа: Иванов я, Петр Петрович. Проверили – нет такого. Ну и сиди! На следующий день суд со всеми атрибутами: скамья подсудимых, «Встать, суд идет!», «Признаете себя виновным?» И штраф впаяли - 50 рублей! А еще  письмишко в школу направили. Там меня позором заклеймили. На комсомольском собрании, говорят, дело твое будем разбирать. А чего разбирать – я же не комсомолец! Но привели туда насильно. Выступали в основном учителя, ребята - цсковцы и спартаковцы – сидели ржали. Мама с папой мне сказали: «Все, никаких футболов!» Но к моей великой радости матчи «Спартака» начали транслировать по телевидению. В Москве я не мог выбраться на стадион, а вот в Питер попал – на матч против «Динамо»: были осенние каникулы, наплел родителям, что хочу в Ленинград съездить – родственников повидать. Стадион был пустой, сидят «два с половиной калеки» местные, и нас москвичей - человек четыреста! Помню, там был большущий плакат: «Через победу в Ленинграде победа в турнире». Это, наверное, был первый большой банер «Спартака». 1:0 выиграли - Шавло забил...

- Но ведь в 77-м первый организованный выезд был в Минск...

- Совершенно верно. Все организовал Серега Митяков. Пришел в Люберцах в автоколонну, просто так не давали автобус, тогда он сказал, что нужно на свадьбу – для гостей. 24 июня от метро Ждановская автобус отъезжал. Я был в числе провожающих, мне было 16 лет, а решили брать только совершеннолетних. Поехали 44 человека. Провожать вечером пришли сотни полторы. Когда эта тусовка появилась, дежурный милиционер просто обалдел. Не знал, что делать. Просил автобус уехать быстрее. Рядом был шикарный яблоневый сад – выпили там портвейна за отъезд…   

- Володя, когда возник термин «мясо» - в 70-е?

- Гораздо позже и, я считаю, то это была большущая ошибка спартаковских болельщиков, [принявших такое название]. Когда-то одно время «Спартак» называли торгашами (хотя это тоже неправильно), а кого выделить из торгашей, какое самое обидное слово? Мясники. Вот и стали называть «мясниками». От этого пошло «мясо». Армейцы начали скандировать: «Лучше быть коняшкой пони, чем мясной свиньей в загоне!» И все как-то привыкли к этому, и даже некоторые наши футболисты типа Титова Егора чуть ли не с гордостью заявлял: «Кто мы? Мясо!» А вообще то мы в 70-е за «мясо» морду били.  Торгаши – ладно, но если кто-то сказал «мясники», ему бы точно физию попортили... Драки – тогда это нельзя было и драками назвать, никто сопротивления особого не оказывал. Был какой-то пиетет перед спартаковскими болельщиками. Можно было, к примеру, вдвоем или втроем прийти на хоккейный матч ЦСКА – «Торпедо» (Горький) и зарядить на весь зал: «Вся Россия, вся Москва ненавидит ЦСКА! Чтоб таких козлов найти, надо Землю обойти!» Это было в порядке вещей. Сейчас за это в глаз получишь, а тогда нет. Все боялись. В школе ты ходил королем. Тогда дерби был [матч] «Спартак» – «Динамо», ЦСКА считался второсортной командой. А гоняли их почему? Вот появилось какое-то объединение людей, надо найти оппонента. Киев? Далеко. С московским «Динамо» мы на тот момент дружили. Хотя как такового динамовского движа еще не было, но отдельные авторитетные люди дружили с верхушкой наших. И даже когда они начали потихонечку организовываться, образовался некий союз «Спартак-Динамо» против ЦСКА. А у ЦСКА по большому счету движение начало формироваться в 77-м, когда «Спартак» был в 1-й лиге. И у людей несколько ослаб интерес к высшей лиге. Тем более тогда была рутина полная: сплошные ничьи, договорняки, модели Лобановского. На вышку мало ходили, а на «Спартак» - по 40 000 собиралось! Помню, ЦСКА играл на Кубок со СКА (Киев), продули, и я впервые услышал кричалку: «Атакуй, не атакуй, все равно получишь... шайбу!»  А после матча опять-таки впервые увидел какую-то кучу армейскую. А первый шарф цсковский с большим удивлением увидел в 78-м. Причем это удивление кончилось для меня печально – наваляли немного... Шел на матч на Песчанку, решил дворами пройти, захожу в арку сталинского дома, а там люди в красно-синих шарфах, человек семь. Моментально компьютер сработал: надо делать ноги! Разворачиваюсь и понимаю, что попал в ловушку – сзади человека четыре. Разворачиваюсь и иду на прорыв. Пробил брешь, в это время на меня сыпались тумаки. Но главное, с меня не сорвали шарф. Бомбочкой пролетел через них. Погнались за мной, но около стадиона уже были люди в красно-белых шарфах – цсковцы тормознули и слиняли. Я потом конечно на других армейских ребятах отыгрался… (Смеется).
- Чем интересен был 78-й год - в Аргентине чемпионат мира проходил, все матчи показывали по телевизору, а там жутко много летело бумаги – как снегопад! В Аргентине серпантин сыпали, а где мы серпантин найдем! Начали кидать ленты кассовые – они во время полета раскручивались. В магазинах их повально крали... А как первые дудки появились? В Союзе же тогда ничего такого не купишь, а дудки хорошие были на железнодорожных переездах: черные, с белым мундштуком, звучные. И вот идешь в эту сторожку, один просит водички попить - отвлекает, другой трубу эту тырит. Но трубы как-то не прижились – больно на уши давит.

- А знамена где брали?

- Тырили тоже! В 78-м женская баскетбольная команда «Спартак» (Московская область) единственный раз в своей истории выиграла чемпионат Советского Союза. А играли они в тот год в люберецком Дворце спорта «Спартак», я случайно это узнал, созвал всех друзей, и на матчах началось паломничество: по 200, 300, 500 человек приходило! Такие шоу устраивали! В решающем матче обыграли «ТТТ» (Рига) с ведущей Ульяной Семеновой – 220 ростом. Во многом благодаря нам они стали чемпионами, ведь на женский баскетбол никто не ходил. А во Дворце спорта в каждом углу стоял такой тройник – и в нем три знамени спартаковских торчали. А после каждого матча не оставалось ни одного! На следующий матч приходим - висят, уходим - опять ни одного! (Смеется). Директор Дворца спорта взмолился: «Мужики! Прошу – не воруйте эти знамена! Мне же за них отвечать!» Так же друзья рассказывали, сидим в пивной «Сирень», вдруг кто-то говорит: «Пойдем в [манеж имени] Братьев Знаменских флаги натаскаем!» Там на входе сидит старушка божий одуванчик. Стучим: «Бабка, открывай!» «Что, такое, мальчики?» «Бесков сказал, собрать все флаги и привезти в Тарасовку!» Поверила! Пустила нас, все флаги собрали…

- Ты был одним из тех, кто пробил первый двойник в истории движа?

- Именно так и было – в 79-м. «Спартак» играл 18-го июня в Ленинграде, а 23-го июня – в Минске. В Питере нас было человек двадцать - тридцать. Играли на стадионе имени Ленина (сейчас Петровский). Искупались в холодной Неве на пляже под стенами Петропавловской крепости и пошли на матч. В те времена уже был какой-то напряг между болельщиками «Спартака» и «Зенита». И около стадиона местное мужичье начало наезжать, но нам дали в охранники несколько ментов, и мы спокойно добрались до своих мест. Во время матча поначалу никаких конфликтов с местными не возникало, хотя болели мы, как всегда, громко. Но постепенно обстановка дошла до кипения, потому что Женя Сидоров забил, и мы выиграли 1:0. Нам стало ясно, что трудно будет выйти со стадиона – несколько сот «злых ленинградцев» уже стояли у выхода с сектора и очень хотели порвать нас на тысячу мелких москвичей. Но Валера «Шамыч» каким-то образом пробрался на беговую дорожку, подошел к Николаю Петровичу Старостину и попросил помочь. Николай Петрович провел переговоры с милицией, и нас после матча сразу сопроводили вниз, через под трибунное помещение вывели на улицу и посадили в автобус команды – в самый зад. Николай Петрович попросил только не шуметь. Когда Константин Иванович [Бесков] это увидел, он говорит: «Николай Петрович, вы что делаете! Забыли, что они нам устроили за ЦУСКе?»

- ЦУСК - это...

- Центральный Учебный Спортивный Комбинат «Спартак». А там на стадионе недели за две до этого играл дубль «Спартака» с «Черноморцем». Не стадион – недоразумение! Гаревое поле, трибуны - 3-4 ряда, напротив - помойка. Собралось там две или три сотни болельщиков, а милиционеров – всего один! Когда «Спартак» начал проигрывать 0:1, 0:2, народу стало скучновато. Кто-то пошел и поджег помойку. Все заволокло едким, вонючим дымом. А когда счет стал 0:3, нервы не выдержали. Тогда как раз первый год играли тремя мячами. Ребята пошли за ворота гостей, взяли мячи, вышли на поле и начали забивать голы «Черноморцу», а все болельщики орали «Гол!» Судья кое-как довел мачт до конца. Но был, конечно, скандал... И когда Бесков это сказал, Николай Петрович ответил: «Константин Иванович, это ведь НАШИ люди!» Короче, сели мы сзади, друг другу на колени. И были абсолютно счастливы – ведь рядом сидели наши кумиры: Гаврилов, Ярцев, Сидоров, Шавло, Булгаков, Хидиятуллин, Черенков, Родионов, Романцев, Мирзоян... Нас высадили у ближайшего метро – «Горьковская». Все поехали в Москву, а трое - я, Володя «Яга» и «Сельтер» решили сразу двигать в Минск.

- Первый двойник – историческое событие. Нужны подробности. Чем занимались три дня в Минске?

- Сунулись в гостиницы (у нас было по десятке на брата, по тем временам не так и мало), но мест не было. Пошли купаться на Комсомольское озеро в центре Минска. Хотя там была табличка «Купаться запрещено». Воткнули в землю спартаковский флаг и спокойно загорали. Подкатил какой-то мент – проверил документы и удалился. Где ночевать? Перемахнули забор и устроились на открытой веранде какого-то детского садика – с пузырем портвейна «777» и закуской. Замерзли, как собаки, в салки пришлось играть в четыре утра. Пошли отсыпаться на берег Комсомольского озера. Периодически будили менты – проверяли документы. Вторую ночь провели на вокзале, но и там менты достали, через каждые пять минут будят: «Покажи билет! Что ты тут спишь?» Утром идем сонные, видим – кинотеатр «Спартак». Денег у нас уже почти не осталось, я говорю деду контролеру: «Дед, мы болельщики «Спартака», нас по всему Союзу в кинотеатр «Спартак» должны пускать бесплатно». «Вы что гоните!» Потом слово за слово, и он вспомнил, что, оказывается, его любимый футболист Леонард Адамов из «Спартака» в Минск перешел, что Эдуард Малофеев тоже бывший спартаковец. Говорит: «Ну, заходите, ребятки!» Мы зашли, сели на последний ряд и два или три сеанса проспали. А на третью ночь пошли на запасные железнодорожные пути и нашли один открытый вагон – оказался «столыпинский» - для перевозки зеков. Там и отоспались. «Сельтер» со второй полки шмякнулся во сне... Четвертую ночь там же провели – «Сельтера» перевели на нижние нары.  (более подробно написано в главе посвященной двойнику).

- А потом был матч и после грандиозная драка...

- Первая массовая и одна из самых страшных в истории «Спартака», даже не столько драка сколько дикая жестокость. Стадион «Динамо» был на реконструкции, поэтому играли на «Тракторе», вместимость - 25 тысяч, был битком. Нас было человек триста. Тогда никаких конфликтов с Минском у «Спартака» не было – сидели рядом. Мы выиграли 2:1, забили Гаврилов и Черенков (у них – Прокопенко). В конце матча, как обычно, зарядили: «В Союзе нет ещё пока команды лучше «Спартака»!» Обстановка была вроде спокойная, но менты попросили нас задержаться на трибуне до полного выхода местных. Когда стадион опустел, пошли и мы - по милицейскому коридору. А когда вышли на площадь, ни одного милиционера уже не было, но вся она была забита местными. Начались какие-то «бычки», слово за слово. И толпа вокруг становилась все агрессивнее, кто-то уже начал кулаками махать.

И тогда Рифат Сигбатулин (по профессии учитель) говорит: «Мужики, снимай знамена и с пиками наперевес!» Так и сделали – и погнали эту тысячную толпу! Отогнав местных, мы успокоились и даже зарядили: «Слава-слава «Спартаку» - победителю!» Это было стратегической ошибкой - надо было гнать до конца, покинуть площадь и убегать по проспекту. А мы остановились. Местные тем временем пришли в себя, сгруппировались и взялись за орудие пролетариата – гравий и щебёнку. Площадь асфальтировали, и там лежали кучи этого добра. В нас полетели тысячи камней… Просто ужас! Настоящий камнепад. Неба не видно. Оставалось одно – сваливать кто куда. Бежим по парку тракторного завода, за нами - толпа. А там сидели взрослые мужики лет под сорок и пили водку. «Парни, что такое?» «За нами гонятся!» И они нас спасли – остановили толпу, кому-то в нюх заехали. Мы как-то пробрались к трамвайной остановке, а когда проезжали мимо этой площади – картина была: везде камни, и не меньше десятка машин скорой помощи… Много голов пробитых было – наших и минских, мы ведь тоже в обратку кидали - как могли отбивались.

- Володя, ты на долгое время оказался оторванным от «Спартака»...

- Да, в 79-м поступил в военное училище в Тамбове, но все равно был в курсе дел. И даже удавалось иногда выбираться на футбол. Был и на том самом трагическом матче «Спартак» - «Харлем», слава богу – в месиловку не попал. У меня поезд отправлялся и надо было выдвигаться на Павелецкий. Когда Швецов забил второй гол, я уже шел около памятника Ленина. Первая реакция – бежать назад. А дней через десять друг в письме прислал вырезку из «Вечерки» - маленькая заметочка: после матча произошли какие-то беспорядки, есть пострадавшие. А подавило там официально 66 человек... Потом уехал служить в Забайкалье, ходил на матчи только когда приезжал в Москву в отпуск. Помню, в 85-м приехал отца хоронить и побывал на матче СССР – Ирландия и на хоккее: «Химик» - «Спартак» и «Спартак» - «Салават Юлаев»... Ну а когда уволился из ВВС в 98-м, снова стал активным болельщиком.

- Даже президентом фан-клуба! Как это случилось?

- Вообще слово «президент» мне не нравится... Ну а как случилось... Уволился я в этот страшный 98-й год: дефолт, пенсии хватало только оплатить съемную квартиру, никак не удавалось получить прописку, трудно было найти работу. И однажды перед каким-то матчем стоим втроем - я, Солома Гриша и Леха Фикс - под мостом в Лужниках, подходит мужик (я его иногда видел – ходил внизу у поля с рацией в накидке): «Ребята, нужна помощь».. Это оказался Леонид Александрович Романов – тот, кто создал фан-клуб «Спартака». Начал я ему помогать: ходил в Коптельский переулок – в офис «Спартака». Потом оформили меня, причем в охрану. И параллельно я продолжал помогать Романову. Леня, он все-таки был чиновником, и ему нужен был человек, которого бы не могли на трибуне, так сказать, послать на три буквы. Таким человеком оказался я. У нас с ним была неплохая связка, но на третий год Леонид Александрович умирает – сердце. И никому ничего не надо, Романцеву в том числе (он же был первым президентом фан-клуба), пришлось как бы все это на себя взять. А когда Карпин пришел в клуб, его склонили на то, чтобы поменять фан-клуб - сделать другой. Ну, сделали другой, а прежний я все-таки сохранил. И теперь, у нас, два фан-клуба: официальный и российский. В первом я директор, во втором – президент. И там, и там народ тот же самый. Но я сейчас подумываю, кому бы российский фан-клуб передать в надежные руки. Да и в официальный надо искать преемника - все-таки возраст.