Интервью с Владимиром Курдюковым.

- Володя, почему «Спартак»? С чего началось?

- Меня отец привел на стадион лет в пять и понеслось.

- Батя был фанатом?

- Нет! Они ходили в «Лужники» скорее пиво пить своей компанией, и не на каждый матч. Тогда на стадионе пиво продавали, можно было пить на трибунах.   

- А когда самостоятельно на матчи начал ходить?

- Лет в 13-14, как раз «Спартак» вылетел в первую лигу. На «Локомотив» ходили, дядек разных искали, чтобы провели – не пускали без взрослых: покаешь билет ему и себе и... Было ведь постановление Моссовета: позже девяти нельзя на улице находиться.... Но если в пять часов [начало матча] – без проблем пускали.

- А почему Стропил? Что за кликуха?

- Я был маленьким, но за одно какое-то лето вдруг вымахал и кто-то меня обозвал Стропилой. То есть Высота.  

- Помнишь, как конюшню гоняли?

- Действительно, было. На наши матчи во всяком случае чужие болельщики – я не имею ввиду мужиков, а фанатов - не приходили – боялись. Точнее, приходили, но тихо, незаметно, по одному. А потом уже на трибуне одевались [в свои цвета]. 

- А ты участвовал в разборках?

- Нет, это не ко мне. Я то – миротворец. Такими делами не занимался.

- В Тарасовку ездил? С футболистами был какой-то контакт?

- Я скажу так, пообщаться с кем-то из ребят было легче в «Красной Пресне». А в Тарасовке – тренируются и тренируются. Мы тоже мяч попинали и все. Особо нас не подпускали.

- В «Красной Прессе» - это когда Романцев начал тренировать?

- Раньше! 1982-й год, наверное (Олег Романцев тренировал команду в 1984-87-х годах – прим. Т.Д.). «Пресня» считалась филиалом «Спартака», там многие играли – и Капустин, и Морозов, и Мостовой... Амир, я – мы постоянно ходили на игры, даже на выезда с ними ездили: Калуга, Тула, Рыбинск... В Спитак, помню, ездили за их счет ???

- Футболисты были более доступны?

- Вообще без проблем! Можно было прийти на тренировку и спокойно с кем хочешь общаться. А на выезде тем более. Они нас даже на автобус брали с собой во многие ближние города. Точнее, в основном брали не туда, а оттуда.

- Но автобус не резиновый...

- Но нас то было человека четыре – пять.  

- Мостовой выделялся?

- Тогда было еще не понятно – классный или нет. Тогда команда была: «пенсионеры ходячие» и вот молодые ребята.

- С кем-то из «Пресни» подружился?

- Да нормальные отношения: «Привет!» «Пока!» А потом, человек уходил - и все... Тот же Романцев в «Пресне» было нормальные отношения, а потом... Ну, звездочку поймал. Великим стал! С нами уже не общался. Так же и Мостовой. В «Пресне»: «Привет! Привет!» А потом в «Спартаке» - звездой стал. Исключение только Юрий Гаврилов – до сих пор со всеми общается. Сорокин тоже. Черенков такой же был – общительный. Дасаев – от настроения у него, я так понимаю. То поздоровается, то мимо пройдет.

 

- Ты - рекордсмен по выездам. Помнишь, первый?

- Вопрос интересный... Кажется, Кишинев, Питер... 1979-й или 1980-й год. Все эти города уже в голове перемешались.

- Выезд – это деньги. Где брал?

- Экономили, дома [деньги] стреляли. Потом для школьников и студентов скидка ведь была 50% - в школе справки брали, потом студенческий билет использовали. До Питера взрослый в одну сторону рубля три стоил, а мы за трешку - и туда, и обратно. Билет в Ереван 14 рублей стоил по школьной справке. Туда - обратно – 28 рублей, нормально.

- Как сказать. Это, считай, вся студенческая стипендия...

- Но когда работать начал – полегче стало. Хотя долго еще ездил по этому студенческому билету.

- В армии был?

- С 1983-го по 86-й...

- Пауза получилась в твоей фанатской жизни?

- Нет! Я и на выездах был, и в Москве на матчах, и в Питер ездил.

- Подделывал увольнительную, как Амир Профессор?

- Но я же в отделе снабжения министерства обороны работал. У меня дядька ведь – полковник, по блату устроили в воинскую часть при министерстве – это Щелково-7, а офис на Таганке был.

- Значит, ты мог и дома ночевать?

- Нет, нужно было все-таки возвращаться в часть. Мы оттуда выезжали в семь утра, и в девять должны были быть на Таганке. Другое дело, если командировки. Я и в Тбилиси был, и в Питере, и в Ереване.

- Приезжаешь в Тбилиси, снимаешь китель, надеваешь гражданскую... 

- Нет! Прямо из Москвы в гражданке, а форма – в чемоданчике. Если в форме ехать – каждый патруль будет твой.

- Середину 80-х все вспоминают как какой-то геноцид на фанатов. Ты на себе это как-то ощутил?

- Конечно! Помню, как мы на выезда прорывались. В Москве невозможно было в поезд сесть – так садились в Калуге, в Туле. И в поезде надо было быть начеку - на станциях заходили менты - проверяли. В Баку нас вообще – в 87-м (или в 88-м?) – повязали.

- В поезде?

- Нет. Перед стадионом забрали. Отвезли в Сумгаит - полный автобус набился – человек пятьдесят. Там сделали медицинское освидетельствование – на предмет опьянения. И в час ночи привезли обратно. Но там телевизор был – матч смотрели, пока в очереди ждали на это освидетельствование. А через две недели всем на работу пришли телеги: разжигание межнациональной розни, пьяные.

- Действительно, все упились?

- Да ладно! Это был просто предлог, чтобы не пустить. К тому же билетов не было. Тогда ведь во время матча на стадионах машины разыгрывали, к билету на матч прилагался и лотерейный. Поэтому народ скупал все билеты. В Алма-Ате в кассах билетов не было, но местные нам продали – только без лотереи. В Ашхабаде так же  было. А вот в Баку не получилось.

- Пришла телега... Наверное, в твоей жизни не одна была? 

- Нет. Только эта и была. Что был пьяный. Руководство отписалось, что отпуск передвинули на декабрь – этим все и закончилось. Я в министерстве обороны работал - остался там после армии, но уже не в отделе снабжения, а как прораб участка электромонтажного. Я ведь техникум заканчивал по этому профилю.

- Никогда на верхней багажной полке не приходилось спать?

- Нет. А ребята на третью залезали – ведь по восемь человек в купе ездило. Но мне и рост не позволяет, да и не солидно как-то. Мы-то билеты брали за 45 суток. Хотя, бывало, и в тупиках ночевали. В Алма-Ате я за рубль ночевал в поезде, на следующий день поезд встречал – наши приехали, Гриша с компанией. И потом уже в гостиницу вписались. Тогда в дальних городах везде проводники за рубль пускали ночевать. Постельное белье давали – все культурно. А вот в Питере на станции Наволочная (следующая после вокзала станция, там депо) мы заходили в поезда (у нас ключи, такие, как у проводников), ночевали и утром потихоньку уходили. В Тернополе вообще в дизеле ночевали - на лавках в вагоне.

- Чапа вспоминает, как в Тбилиси в одном номере чуть ли не 20 человек оказалось.

- Было такое! Это «Колхети». Мы гостиницы бронировали на Калининском проспекте - в Трансагентстве. В какой-то определенный день надо было подъехать, чтобы бронь заказать. В разных гостиницах давали  разную бронь. В Тбилиси в «Колхети», к примеру, давали восемь номеров – мы все эти номера на 3-4 дня и выхватывали. В двухместном номере можно было спокойно вчетвером жить, и деньги раскидать на всех. А у Чапы в номере было, действительно, очень... солидно. На полу ночевали. Но выезд – есть выезд! 

- Взаимоотношения с ментами. Амир умел с ними общаться...

- Амир и сейчас умеет, молодец. У него язык подвешен.

- А у тебя как? По шее не получал?

- Нет. У нас все было спокойно. Но были и другие небольшие компании, которые обували...

- Обували?

- Деньги отбирали, вещи – у своих же, не только в поездах, в городе тоже можно было нарваться. Мы старались ехать отдельно от них. 

- То есть много в движе было ребят случайных?

- Полно! Приходили, два-три года – и больше их никто не видел. Текучка большая была. Но те, кто с детства болел [за «Спартак»]– они до сих пор ходят. Тот же Профессор, Майор, Гриша, Чапа (хотя она сейчас по состоянию здоровья не может), Шушера. По 40 лет знаем друг друга.

- Разборки с другими фанатами. Ну, хорошо, ты человек – мирный, но, наверное, доставалось?

- Нет. Я в этих стрелках не участвовал. Проблем не было. Тем более мы ведь со многими дружили – и с конями, и с мусорами, и с Питером, и даже с Киевом раньше друзья были. Друг друга знали, и ведь уже не мальчики, в основном ведь молодежь занималась [драками], а к концу 80-х нам уже лет по 25 было.

- Но тот же Профессор говорит: «С коням? Никогда!» Хохлов всегда ненавидел.

- Все равно наверняка какие-то друзья у него были. Вот я знаю – конь Тюбик, с ним у всех нормальные были отношения, он как бы из старых.

- Володь, ты на «Харлеме» был?

- Был.

- Как тебя это миновало – мясорубка?

- Мы просто ушли чуть раньше - где-то на минуту. Мы спустились к барьерам и видели как все происходит на лестнице.  Сначала ничего не поняли, а потом видим – люди валятся. А менты уже обратно не подпускали. Там такая давка была! Пипец. Рванули обратно - чтобы помочь, но менты уже не подпускали.

- Кто-то из знакомых погиб?

- Конечно, но не буду об этом. Да, у всех были знакомые.

- Версия ментов – давка оттого, что рванули назад на стадион, когда Швецов забил...

- Не верю в это. Просто всех посадили на С, все трибуны закрыли, только две оставили. Снег был, лед, скользко. Надо было все двери открывать, а открыли вроде только две.

- Первый выезд за границу.

- В Прагу - 1990-й год. А до этого в 88-м году был выезд в Бухарест. Там один вагон был целиком спартаковский - без загранпаспортов ехали, по какому-то утвержденному листку специальному. Старший этого вагона был, если память не изменяет, Мишка Коротков, царство небесное. Я просто разрешение не получил на пересечение границы – ведь при министерстве обороны работал - на каком-то объекте, за который получил секретность. А в 1990-м загранпаспорт разрешили сделать.

- В Прагу довольно веселый выезд получился...

- Перед матчем мощная драка была и во время – чехи на нашу трибуну пытались прорваться. А в городе и по дороге никаких проблем не было.

– Амир сказал, что активные разборщики предъявляли претензии после матча к тем, кто не участвовал в драке во время матча.

- Да. Некоторые ушли. Но к ним были и другие претензии: жен взяли, подруг – из-за них нормальные болельщики не могли поехать. А когда на трибуне началась драка, ушли в сторону. На обратной дороге в поезде были к ним предъявы.

- А к тебе не было?

- Нет, нет! Да, не все дрались, но если не ушел – какие предъявы!